Дургулель Великий – царь Алании, одна из крупнейших политических фигур Кавказа и Ближнего Востока XI в. Его дипломатические и военные шаги нередко оказывались решающими для судеб многих народов.
Блистательная военно-политическая деятельность царя алан Дургулеля Великого начинается на рубеже 50-60-х гг. XI в. В течение почти четверти века он со своей армией играл ключевую роль в развитии событий не только на Кавказе, но и в Передней Азии и на Ближнем Востоке. Его услугами охотно пользовались императоры Михаил VII Дука и Никифор Вотаниант. Очевидно, Византия очень нуждалась в военной помощи со стороны алан. Этим и объясняются династические браки той поры. Сестра Дургулеля Великого Борена вышла замуж за грузинского царя Баграта IV, правившего в 1027-1072 гг.
Их дочь Мария вступила в брак с византийским императором Михаилом VII Дукой (1071-1078 гг.). Дочь Дургулеля Великого Ирину Михаил Дука выдал замуж за знатного византийского патриция Исаака Комнина. После смещения Михаила Дуки в 1078 г. Мария стала женой императора Никифора Вотанианта, а двоюродную сестру Ирины в конце XI в. взял в жены правитель Трапезунда Григорий Гавр. Византийские источники Ирину Аланскую называют «василиссой», т. е. императрицей. Это указывает на высочайший социальный статус и политический вес аланского царя Дургулеля, что отметил М.В. Бибиков: «Речь идет о самостоятельном государстве, равноправном с империей ромеев: византийскому василевсу соответствует аланская василисса».
Дургулель Великий оказывал серьезную военную помощь своим родственникам-союзникам. В 1062 и 1065 гг. он со своим войском вторгался в Арран и наносил удары по противникам Баграта IV. Император Михаил Дука послал Никифора Палеолога к своему «родственнику правителю Алании» за войском. Никифор привел из Алании 6 тысяч воинов. В борьбе с восстанием Урселя в 1073 г. принимало участие войско, присланное «правителем Алании». Приближенные Дургулеля играли важную роль в византийских делах и армии. В походе на Двин в 1045 г. участвовал «магистр» Константин Аланский. В 1071 г. аланы вместе с византийцами сражались против сельджуков при Манцикерте.
Высокую оценку военно-политической деятельности Дургулеля Великого дают грузинские летописи. В 60-х гг. XI в. Грузию неоднократно потрясали набеги сельджукского султана. По сведениям «Картлис цховреба», со времени нашествия Мервана Глухого Картли не испытывала подобного разгрома: «от множества трупов не касался взгляд человеческий тверди земли». Ряд крепостей, включая города Тифлис и Рустави, султан передал своему вассалу Фадлону.
В 1064 г. сельджукский султан Алп-Арслан вновь вторгся с большим войском в Закавказье. Баграт IV позвал на помощь своего шурина «великого царя» алан. Дургулель во главе 40-тысячной армии совершил успешный поход на Ганджу. Аланы «разорили владения Фадлона и возвратились с большой добычей». Сообщение грузинской летописи подтверждают арабские авторы. Мониджим-Баши сохранил рассказ о том, как в 1062 г. аланы, прошедшие Дарьяльские ворота, опустошили Арран и взяли 20 тысяч пленных. В 1065 г. они совместно с грузинскими войсками вновь вторглись во владения Шадцадидов и дошли до Аракса.
Вскоре после успешного похода в Ганджу Дургулель Вели¬кий решил лично посетить своего шурина и «со многими вельможами» отправился через Абхазию в Кутаис, где застал свою сестру. Оттуда он отправился в Карталинию. Царь Баграт находился в Надарбазеве и услышав только о появлении Дургулеля,пошел ему навстречу и «встретил его дружески». В Зкецуни они 12 дней провели за праздничными столами.
Путь из Алании через Абхазию в Кутаис, по которому шел в Грузию Дургулель, указывает на то, что границы Алании в то время простирались далеко на север и на запад, до Эльбруса.
Умер Дургулель Великий в конце XI в. Точное место захоронения пока не известно. Конечно, самому крупному и влиятельному царю Алании должен принадлежать мавзолей, соответствующий его общественному положению и статусу. В этой связи заслуживает самого пристального внимания идея В.А. Кузнецова, связавшего захоронение в царском мавзолее на Кяфарском городище с Дургулелем. Стены мавзолея сложены из 8 прекрасно отесанных плит, сплошь покрытых рельефными сюжетными изображениями, что в совокупности с конструкцией делает склеп уникальным. Столь монументального могильного сооружения в средневековых древностях Кавказа больше нет, и это ставит его на совершенно особое место. Комментируя изображения на склепе, В. А. Кузнецов пишет: «Это символическая характеристика деяний покойного царя... не трудно заметить, что в образах скрыта целая концепция средневековой феодально-рыцарской этики... Широкое и обильное застолье с дружи ной и приближенными, местными и заморскими гостями, культ личной доблести и силы, удачных набегов и военных мероприятий и наконец, духовное смирение перед Всевышним и церковью» – это те нормы и идеалы, которые пронизывали всю жизнь рыцарской аристократии. Семантика рельефов мавзолея соответствует идеологии феодальной элиты; «взятая в целом, она очевидно, была направлена на прославление деяний захороненного в мавзолее героя-царя Алании…»
Гутнов Феликс Хазмурзаевич, ведущий научный сотрудник СОИГСИ им. В.И.Абаева.
«Северная Осетия», 09.06.2017 г.