Избрание Президентом США Дональда Трампа вызвало оживленные комментарии и острые дискуссии в политическом сообществе России. В основе высказанных и высказываемых мнений лежит надежда на то, что российско-американские отношения имеют шанс вернуться в русло прагматичности и учета взаимных интересов. Насколько это соответствует реальному раскладу, текущим и стратегическим интересам главных политических игроков современности? Своим мнением об этом мы попросили поделиться с читателями «СО» известного политика и дипломата, вице-президента Российского совета по международным делам Александра ДЗАСОХОВА.
– Можно ли рассчитывать на изменение позиции США в отношении роли России в мире и, в частности, на Кавказе? И как эти изменения, если они произойдут, скажутся на неурегулированных проблемах в регионе?
– Это напрямую зависит от того, сможет ли администрация Дональда Трампа отойти от геополитических притязаний на кавказском направлении, от своей установки – «меньше России, больше Запада». Кавказ ведь не за Уральскими горами. Поэтому считаю, что возможность таких перемен мы почувствуем недалеко от Кавказа – в Сирии, от того, как будет развиваться сирийское урегулирование.
Будет ли Вашингтон дальше игнорировать наши настойчивые призывы к совместной борьбе с террористическим интернационалом? Будет ли блокировать требование о сохранении суверенитета Сирии? Эти вопросы станут своеобразной лакмусовой бумажкой американской позиции и по кавказским делам. Возможный успех на одном направлении может помочь решению и других проблем.
Пока мы слышим сенсационные заявления избранного Президента США о том, что «надо воевать с ИГИЛ, а не с Башаром Асадом». А также высказывание ближайшего соратника Трампа, бывшего руководителя военной разведки США генерала Грина, что «Штаты должны прекратить поддерживать так называемую умеренную оппозицию Сирии и сосредоточиться на борьбе с террором».
Но это – слова, хотя и важные. У новых президентов часто бывает так, что они попадают в Белый Дом, а там у них возникают «темные идеи». Время покажет.
– И как в этой ситуации действовать? Выжидать?
– Время требует нового качества общекавказских солидарных отношений. Россия вместе с другими кавказскими государствами может выработать коллективную программу в интересах стабильности в регионе. Ведь перед Большим Кавказом остается дилемма: или сохраняется конфликтность и опасность рецидивов вооруженных провокаций, или надо договариваться. Мы же помним, кто и как поощрял режим Саакашвили на совершение агрессии против народа Южной Осетии.
Базовыми принципами другого качества отношений между всеми кавказскими государствами могут быть, во-первых, неприменение силы, а, во-вторых, отказ от курса на вступление в НАТО. Вполне можно поставить цель и вести дело к принятию такого коллективного стратегического документа – своего рода общекавказской хартии.
Ясно, что в этом основополагающем для стабильности в регионе вопросе должно найтись достойное, равноправное место для Южной Осетии и Абхазии. Любые попытки предпринять что-то за их спинами контрпродуктивны и не имеют перспектив.
– Неужели США способны так резко изменить свой «кавказский курс» и спокойно взирать на обозначенный сценарий, не позволяя себе вмешиваться в процесс? Ведь вся история последнего времени изобилует примерами обратного свойства?
– Действительно именно в начале 1990-х при Билле Клинтоне начала формироваться стратегия Вашингтона применительно к Южному Кавказу, предполагающая изоляцию России. Тогда на этот фронт был брошен известный дипломат Строуб Толбот. Ключевой задачей было найти доступ к нефтеносным землям Южного Кавказа.
Госдепартамент США в те годы пытался навязать создание Кавказского форума сотрудничества, который бы объединил кавказские страны без России и вообще исключил российское влияние в регионе. То есть участие нашей страны в этом проекте изначально даже не предполагалось, хотя российский Юг, Северный Кавказ оказались уже тогда на передовой линии борьбы с терроризмом и сепаратизмом, а преступления в Чечне и Дагестане проходили под «опекой» закрытой западной дипломатии и шумные аплодисменты заокеанских и европейских политических, правозащитных групп.
Этот экскурс имеет важное значение, потому что Хиллари Клинтон шла на выборы в связке со своим экс-супругом Биллом. Более того, заявляла, что опыт того является ключом к решению многих вопросов. В данном случае, перефразируя известную пословицу, получим, что жена (экс-претендент на высший пост в США) и муж (экс-президент), пусть они и бывшие супруги, но это все равно одна политическая сатана.
Как следствие у Хиллари была явно обозначена претензия на аналогичную с эпохой Клинтона доктрину, в основе которой лежала идея изоляции России путем создания коридора отчуждения между нашей страной и постсоветским пространством. Будем надеяться на то, что Трамп не будет следовать этому заведомо конфронтационному курсу. Он не в интересах ни США, ни тем более России.
– Но ведь Барак Обама остается в должности президента до 20 января. А это означает, что наверняка будут еще какие-то шаги и решения. Чего ждать от уходящего президента?
– Этим летом состоялась дискуссия большой группы российских политиков с участием посла США в России. Я тоже был приглашен на встречу. Но очень быстро ощутил глубокое разочарование: несовместимость взглядов была настолько очевидной, что разговор просто не мог получиться содержательным.
В конце концов я не выдержал и, обратившись к послу Джону Тэфту, сказал, что президент Обама упускает исторический шанс внести вклад в урегулирование проблемы вокруг Сирии. И напомнил, что в свое время, в 1981 г., президент от Демократической партии Картер в конце своего пребывания в Белом Доме считал делом чести успеть освободить американских дипломатов, взятых в заложники в Тегеране. Но у него это не получилось. Не хватило всего нескольких часов. А лавры достались Рональду Рейгану, который объявил об освобождении дипломатов в первый день своего пребывания на президентском посту.
Из политических событий прошлого следует извлекать уроки.
– А почему, на ваш взгляд, не так громко слышен голос серьезных кавказских политологов?
– Глубоко убежден, что у нас в Осетии и на Северном Кавказе есть немало знающих кавказоведов, которые должны быть востребованы как экспертное сообщество для поиска оптимальных ответов на современные вызовы. Это была бы реальная помощь для отечественной дипломатии. Конечно, эти исследования не должны быть замкнуты внутри кавказской проблематики, потому что Кавказ, в том числе российский, – это часть большого геополитического пространства. И тут нельзя не учитывать ни дестабилизацию на Ближнем Востоке, ни претензии на особую роль в регионе Турции, ни фактор Афганистана. Словом, Кавказ – это арена политических, и не только, битв, в ходе которых решаются судьбы многих народов и стран.