Античными источниками у аланов засвидетельствован культ семерых богов.
Анонимный автор Перипла Понта Эвксинского (V в. н.э.) сообщает, что город Феодосия в Крыму "называется на аланском или таврском языке Ардавда (΄Αρδάβδα), что значит Семибожий (επτάθεος)". К сожалению, знания ученых о городе Феодосии середины V в. очень ограничены. Аланы впервые могли появиться в окрестностях Феодосии еще в конце II в. до н. э., совершая набеги из-за пограничного рва. В конце II – начале III вв. н. э. боспорские правители переселили прикубанских аланов в свои таврические владения, именно тогда появились аланские общины в Судаке и роксоланские – в долине Байбуги. В то время аланы могли проникнуть и в сам город Феодосию или поселиться в пригороде. Примерно 277–278 гг. датируется список имен феодосийцев, среди которых заметны аланские имена и очевидна значительная общая эллинизация именника. После Великого переселения народов аланы продолжали обитать в изрядно запустевшей эллинской Феодосии, находившейся в составе Херсонского территориального государства под патронатом Восточной Римской империи с 341 г. В.И. Абаев показал, что название Ардавда действительно означает "семь (осетинское авд, древнеиранское hafta) богов (осетинское ард, древнеперсидское arta ‘божество’, авестийское aša- ‘божество’)". Порядок частей (числительное после определяемого) соответствует обычной в скифском языке инверсии в сложных словах. Чтобы доказать, что такой культ бытовал еще у скифов, В.И. Абаев обратился к сведениям Геродота. Оказалось, что число основных богов, которым поклонялись все скифы, как раз равно семи: Табити, Папай, Апи, Гойтосир, Артимпаса, "Геракл" и "Арес". Это ярко свидетельствовало об этнокультурной преемственности скифов и аланов. Наименование города "Семибожным" говорило о том, что культ семерых богов занимал центральное место в аланской религии.
Традиция почитания "Семи богов" не обрывается на аланах. Она была продолжена их потомками – осетинами. Впервые существование в Осетии близ селения Галиат святилища под названием Авд дзуары, т. е. "Семь божеств", отметил В.Ф. Миллер. В его роли выступала бывшая христианская церковь на горе. Женщинам к этому месту не позволено было приближаться. Это было фамильное святилище Едзиевых, которые ежегодно приносили семерым богам в жертву барана. Старейшина фамилии складывал кости жертвенного животного на сохранившемся престоле церкви. Когда в Галиате бывала засуха, тогда прибегали за помощью к этому святилищу. Из фамилии Едзиевых по жребию выбирался мужчина, который после двухнедельного ритуального очищения нес к дзуару чашку молока и обливал им стены церкви. В.И. Абаев впоследствии тоже посетил это святилище и узнал из расспросов стариков, что в старину оно пользовалось большой популярностью и привлекало жителей не только ближних, но и отдаленных селений.
По данным этнографа Б.А. Калоева, культ семерых богов был известен не только в Галиате, но и в других уголках Осетии. Например, род Гиоевых из селения Нар поклонялся "Семи божествам (местности) Регах". Ежегодно в определенный день Гиоевы приносили в каждом доме в жертву барана и устраивали совместную трапезу в честь семерых богов. Им молились, прося умножить скот, дать обилие хлебов и всяких других благ. В Закинском ущелье Северной Осетии молились "Семи божествам (местности) Пуриат". Отправляясь в путь, жители ущелья непременно останавливались возле этого святилища, посвящали ему три пирога, араку и просили пожелать им счастливого пути. А в селении Ерман Южной Осетии, в верховьях Большой Лиахви, поклонялись "Семи божествам (селения) Ерман". Возникновение их почитания Калоев относил к аланской эпохе. Культ семерых богов был зафиксирован языковедом и фольклористом Ю.А. Дзиццойты еще в нескольких регионах Осетии. Так, в селении Лац Куртатинского ущелья Северной Осетии почитали "Семь божеств (селения) Лац". Информация о них содержится и в рассказе осетинского прозаика К. Дзесова. Жители селения Уаллаг Кемулта в Южной Осетии поклонялись "Семи божествам (селения) Кемулта", иначе называемым "Семь божеств (рода) Багаевых". В чисанском обществе Южной Осетии был известен культ "Семи богов (селения) Ардис", а в одном фольклорном тексте обнаружилось упоминание о "Семи богах ущелья Адай". В селении Албир в Южной Осетии род Сабановых поклоняется "Семи богам (селения) Ардис", святилище которых расположено на пригорке над селом и в материальном плане представляет собой семь гигантских осин, а в селении Уаллаг Бикар в Южной Осетии род Беппиевых тоже поклонялся "Семи богам", святилище которых находилось недалеко от села. В югоосетинском селении Тли зафиксированы "Семь святилищ (божеств) Реком", а в соседнем селении были известны "Семь богов (селения) Уисто". Таким образом, культ семерых богов был распространен по всей Осетии.
А.Д. Цагаева обратила внимание В.И. Абаева на выражения, подтверждающие существование древнего культа семерых богов у осетин. Это формулировка авдадзы хос, авдадзи хуассе "целебное зелье Семи уацов", то есть божеств, и обычное для осетин-дигорцев пожелание покойнику: "Пребывай в сиянии Семи (богов)". Впоследствии Ю.А. Дзиццойты указал, что это пожелание в языке осетинского фольклора встречается еще в нескольких вариантах: "пребывай в семикратном сиянии (или: в семикратном царстве) света!" "(Ты,) достойный пребывания в светлом рае Семи (богов)!" Кроме того, в речевом этикете осетин весьма обычно выражение: "Изобилие Семи (богов)", употребляемое в благопожеланиях в адрес хлебосольных хозяев дома, а также – девушки, выходящей замуж. Например: "Да будет в этом доме изобилие Семи (богов)!" Знаток осетинских верований, поэт и фольклорист Нигер в своем стихе "Новогодние поздравления" недаром писал: "Да будет наделена ваша славная хозяйка (дома) изобилием Семи (богов)!" А невесте желали: "Пусть заберет она в левой своей руке изобилие (равное изобилию) Семи (богов)!"
Наконец, как заметил Ю.А. Дзиццойты, помимо словосочетания авд дзуары "семь богов" в осетинском фольклоре употребительны такие словосочетания, как авд идауаги "семь дауагов", авд зады "семь зэдов", авд бадаг бардуаджы "семь сидящих бардуагов", которые применяются по отношению к древним мифологическим персонажам из дохристианского и доисламского пластов верований.
Интересным и незамеченным ранее исследователями примером семибожия является осетинская сказка "Алдар и Халын бараг":
"Юноша вошел в пещеру и вознес моление:
‒ О вы, все семь дзуаров этой пещеры, вверяю вам себя, будьте мне оплотом и защитой, помогите мне!
Вдруг сверху заслышал он голос, который исходил от черепа:
‒ В пещере этой семь дзуаров было тогда, когда на почетном месте старших сидели старики и золотые бороды их касались пояса, когда, прислуживая им, стояли возле них, как свечи, златокудрые юноши, а девушки и невестки, с золотыми косами до пят, кружили по дому, убирали его. А теперь кто помнит еще ангелов, святых или им подобных?"
Спустя некоторое время у пещеры оказывается брат героя, который молится точно так же:
"– О семь дзуаров-покровителей, помогите мне! – произнес он, войдя".
В состав Семерых богов входили как общеосетинские, так и местные сельские божества, в разных местах разные. Кроме того, Б.А. Калоев утверждал, что Авд дзуары – это божество, которое "живет на небе, иногда появляется на земле в образе ярко светящейся птицы с большими крыльями, освещающей путь. От Авд дзуары зависят урожай хлебных злаков, увеличение поголовья домашнего скота, избавление людей и животных от болезней". Иными словами, это как бы единый бог в семи лицах, воплощающийся в облике птицы. Эти сведения Ю.А. Дзиццойты подтверждает фольклорными записями, в одной из которых говорится: "Регахские Семь богов, такую даруй им (молодоженам) милость, чтобы родились у них семь мальчиков". В этом тексте к семерым богам обращаются в единственном числе, так, словно речь идет об одном небожителе. Если бы Семеро регахских богов не воспринимались в качестве единого бога, то осетинский глагол стоял бы во множественном числе. Своеобразной параллелью у абхазов является культ верховного семиликого или семидольного божества Айтара, покровителя скотоводства и хозяйства, который включает в себя семь других божеств.
Здесь стоит вспомнить, что археолог В.Б. Ковалевская сопоставила со скифским и аланским семибожием антропоморфные амулеты аланов раннего Средневековья, на которых человекоподобная мужская фигура была заключена в кольцо с семью круглыми выступами. В.Е. Флерова в свою очередь указала, что в салтово-маяцкой культуре, одними из создателей которой были аланы, идея семичастности нашла свое выражение в схемах так называемых вавилонов, в изображении на щитке перстня из Дмитриевского могильника, дерева с семью ветвями на костяной втулке с городища Маяки и косвенно – в семичастной композиции на аналогичном изделии оттуда же.
Ю.А. Дзиццойты обратил также внимание, что в осетинской демонологии упоминаются авд авдиуы – семь демонов. Семь демонов, сраженных богом Индрой, фигурируют и в древнеиндийской мифологии. По заключению исследователя, семь авдиу в осетинской мифологии рассматривались в качестве антагонистов Семерых богов, а сам факт их противопоставления свидетельствует о наличии в религиозных воззрениях древних осетин элементов дуализма, свойственного и авестийской (зороастрийской) мифологии, где четко и последовательно противопоставляются светлое и темное начала. В связи с этим исследователь указывает на выражение авд тары, то есть "семь мраков", встречающееся у осетинского поэта Г. Баракова. Это словосочетание выступает прямой противоположностью упомянутого выше выражения "семикратное сияние", связь которого с функциями Семерых богов несомненна. Поэтому не исключено, что семь демонов были покровителями этих "семи мраков".
Археологи Л.П. Маринович и Г.А. Кошеленко отметили наличие семибожьего пантеона еще у одного иранского народа – у древних персов, издревле поклонявшихся, согласно информации того же Геродота (I, 131) семерым богам, имена которых приведены историком в переводе на греческий язык: Зевсу, Солнцу, Луне, Земле, Огню, Воде и Ветрам. В дополнение к этому они привлекли и некоторые другие факты. Это прежде всего сведения античных авторов о религии Аршакидской Армении, где в различных контекстах упоминаются семь божеств, семь алтарей и т.д. Хотя несомненно, что религия Армении имела в основе своей местный характер, столь же несомненно – сильнейшее иранское влияние, которое сказалось как в представлениях об отдельных божествах, так и в формах объединения их в единый общегосударственный пантеон. Действительно, Амэша-Спэнта, то есть семеро богов с Ахурамаздой включительно, стоящие во главе авестийского пантеона, создали семь творений, которые образовали мир, а в зороастрийской праздничной обрядности известны семь больших праздников, посвященных семерым богам и их семи творениям. О поклонении семерым богам в доарабском Согде писал иранист А.М. Беленицкий. Он считал, что почитание семерых богов в Согде и Средней Азии являлось одним из главных элементов местного культа.
Получается, что этот культ гарантированно восходил к эпохе иранского единства. По мнению этнографа З.Л. Цховребова, он был связан с семичастным делением Космоса в мифологии "Авесты", с осями координат мифологической модели мира. Исследователь отмечал особое отношение населения Скифии и Алании к числам "три", "четыре" и "семь", последнее из которых являлось суммой двух первых и поэтому считалось магическим. Далее эту тему весьма впечатляюще разрабатывал Ю.А. Дзиццойты, показавший культ числа "семь" на осетинском, персидском, ваханском, индоарийском и нуристанском материалах. Таким образом, чудом дошедший до нас в виде названия "Семибожьего" города осколок аланского языка не только является свидетельством ираноязычия аланов, их преемственности по отношению к скифам, родства с персами и согдийцами, но и прокладывает мостик в этнографически зафиксированную современность, к обычаям и верованиям их осетинских потомков.
АВТОР: КОНСТАНТИН РАХНО, ДОКТОР ИСТОРИЧЕСКИХ НАУК, ВЕДУЩИЙ НАУЧНЫЙ СОТРУДНИК НАЦИОНАЛЬНОГО МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА УКРАИНСКОГО ГОНЧАРСТВА В ОПОШНОМ, УКРАИНА