В 2016 году в серии "Алано-кавказская библиотека" во Владикавказе вышла книга Я. Лебединского "Сарматы и аланы в Галлии IV–V вв. История и наследство". В ней автор, как отмечает А. Чибиров, восполняет пробел в науке. Он доказывает, что не только племена, перебравшиеся в Галлию после Великого переселения, ‒ франки, бургунды, бритты, вестготы, вандалы и гунны‒ оставили след в исторической памяти французского народа, но и сармато-аланские всадники, оказавшие существенное влияние на историю и культуру Франции.
Важным достижением этой книги является и то, что в ней отделены друг от друга сарматы и аланы: "Накануне этих гуннских нашествий существовало два основных сармато-аланских центра… Первый – центр дунайских "сармат" – был основан языгами… Представляется, что позже на венгерской равнине к ним примкнули другие сарматские группы (роксаланы?), а также аланы (Харматта). …Во втором центре, располагавшемся на территории юга России и на Северном Кавказе, сармато-аланы описываются вплоть до конца IV в. как кочевники, живущие в повозках и шатрах, в основном занимавшиеся разведением лошадей и овец (Аммиан Марцелин)" (Я. Лебединский).
Автор книги также отмечает, что аланы, прибывшие в 405–406 гг., являлись "федератами", т.е. сохраняли собственное управление и возможность формировать микрокоролевства на территории империи.
Но все же аланы Галлии оставили след, и довольно значимый. Об этом писал американский ученый Бернард С. Бахрах, продолживший линию фундаментальных трудов М. Ростовцева и Г. Вернадского в своей книге "История алан на Западе" (1973). Рассуждая о происхождении имени главного рыцаря Круглого стола Ланселота, Бернард С. Бахрах отмечает, что топонимы на lan- указывают на присутствие алан в данной местности. А по вполне убедительной теории Гунара Фрейбергса сочетание lanc- происходит от латинского "alanus" и, если учесть время и место происходящих событий, а именно, в Галлии, то получается форма имени "Alanus á Lot". По поводу происхождения имени главного рыцаря Круглого стола Ланселота, несомненно, есть и другие теории, "кельтские", по одной из них (Р.Лумис) значение имени Ланселот выводится из ирландского языка: "Ланселот" – "Копье Луга", где "Lance" – "копье", а "Lot" – "владелец копья", Луг. Луг ("Сияющий"; ирл. Lugh) является важным богом ирландской мифологии и имеет характер трикстера. Р.Лумис также связывал имя Ланселота с кельтским богом Ллудом (Лиром). Приведенная гипотеза не получила подтверждения, так как по письменным источникам образ возник не на острове, а на континенте, в Галлии; во-вторых, lot в старофранцузских источниках означает "судьба человека", но не озеро и не Луг. Кроме того, у слова "Лот" есть топонимическая привязка, так называется река на юге Франции. То есть Ланселот мог быть "Аланом из Лота"!
Теорию Б. Бахраха поддержали и развили американские ученые К. Литлтон и Л. Малкор. Проведя тщательное и трудоемкое исследование, базой которого явились многочисленные средневековые письменные источники, данные лингвистики, истории и археологии, они заключают: "…образы Ланселота и Артура берут начало от того же прототипа, что и осетинский Батрадз (т.е. Ланселот – это континентальная версия персонажа, представленная Артуром в Британии, а Батрадзом – в нартовских сказаниях), а ядро цикла о Ланселоте сложилось из легенд, принесенных аланами, поселившимися в Галлии в начале V века".
Биография Ланселота говорит о том, что он сын короля Бана; после его смерти младенца выкрадывает Владычица озера и воспитывает как собственного сына. Когда Ланселот подрастает, то Владычица озера дает ему коня, оружие, зеркало и кольцо. Его жизнь полна приключений, однажды он попадает на кладбище и узнает свое настоящее имя, начертанное на могиле. Он участвует в битвах, встречается с разными мифологическими персонажами, завоевывает право получить в жены Гвиневеру.
Впервые имя Ланселота Озерного появляется в бретонских сказаниях и легендах, но в качестве главного героя, совершающего множество подвигов, посвященных своей возлюбленной Гвиневере, он появляется в 1179 году в романе Кретьена де Труа "Рыцарь повозки". Авторы прозаического "Ланселота" пользовались устными преданиями с континента, распространившимися в Британии только в XIV веке. К этому времени Ланселот занял свое место рядом с Артуром.
Ланселот и Артур "встретились" в средневековых письменных источниках, а они, в свою очередь, зафиксировали устную традицию Галлии. Но история прототипа короля Артура совсем другая. Зимой 173/174 годов, во время Маркоманской войны германских и сарматских племен с Римом, связанной с их передвижениями на восточных границах Римской империи, легионы императора Марка Аврелия сошлись с катафрактариями – бронированной конницей языгов (одного из сарматских племен). Тацит пишет в своем труде "История, от Гальбы до Доминициана (14–68 гг.": "Замечательно, как вся доблесть сарматов лежит как бы вне их самих. Нет никого слабее них в пешем бою, но когда они появляются эскадронами, вряд ли какой строй им может противиться". Но в этой битве сарматы потерпели поражение, и в 175 года Марк Аврелий принял около 5500 всадников на службу, направив на северные границы империи, в Британию.
Присутствие сарматов в Британии прослеживается вплоть до начала V века, а идея о возможной связи английских легенд о короле Артуре с историей и фольклором сармато-алан возникала как у российских, так и у западных ученых: работы J. Rhys. Stadies in the Arthurian Legend. Oxford, 1891; G. Ashe, et al.. The Qwest for Arthur’s Britain. London, 1982; R. Barber. King Arthyr: In Legend and History. Ipswich, 1973 и другие.
В 1994 году в Нью-Йорке была опубликована книга Скотта Литтлтона и Линды Малкор (L. MalcorandS. Littleton) "От Скифии до Камелота: основательный пересмотр легенд о короле Артуре рыцарях Круглого стола и святом Граале" (From Scythiato Camelot: Radical Reassessmentofthe Legendsof King Arthur, the Knightsofthe Round Tableandthe Holy Grail) (2000, Лондон – переиздана), – она произвела настоящий фурор. Авторы этой книги исследовали параллели между легендарными эпосами древних британцев и нартов; они возводят их к древним обитателям Причерноморских степей – скифам, сарматам и аланам, – и убедительно доказали скифо-сарматскую основу большинства основных элементов артуровского цикла; провели параллели концептуальных сюжетов, образов и мотивов Нартовского эпоса осетин и легенд и преданий о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Например, мотив священной чаши Грааля артуровского цикла историй перекликается с мотивом священной чаши нартов Nartamonga; исследователи полагают, что он появляется в английском фольклоре, письменной средневековой литературе, визуальной культуре Британии благодаря аланам Галлии и сарматам Британии. В обеих традициях герои добиваются чести выпить из священной чаши.
Мотивом, сближающим образы Батрадза, короля Артура и Ланселота, является образ чудесного меча; об этом не раз писали ученые (Г. Рид, Л. Чибиров, А. Туаллагов, А. Дарчиев, А. Чибиров, Ю. Дзиццойты и др.). Артур не может умереть, пока не выполнят его предсмертную просьбу: бросят королевский меч Эскалибур в озеро. Когда на третий раз меч бросают в озеро (а в первые два раза его обманывают), из него появляется рука, хватает меч, трясет им три или четыре раза и исчезает.
В Нартовском эпосе Батрадз приказывает нартам бросить его меч в море, так как он не может без выполнения этого действия умереть. Нарты не могут сдвинуть меч с места, обманывают Батрадза, но он не верит им. Нарты запрягают тысячи тягловых животных, привозят меч к морю, бросают его, поднимаются волны, начинается ураган, море вскипает и становится красным от крови.
Что касается Ланселота, то на миниатюре из списка "Ланселота" XIV века они с Эктором идут через опасное кладбище, видят могилы двенадцати братьев Канаана, которых убил последний и взял на себя их грехи. Гробницы братьев пылают огнем и в каждую воткнут меч рукоятью вниз. Ланселот вынимает меч из камня, узнает свое настоящее имя и о праве королевского наследования.
Как пишут С. Литтлтон и Л. Малкор, "в этой истории угадывается пережиток скифского обычая зажигать на могилах огонь (сохранившийся у осетин до нынешних дней – Д.С.) наряду с аланским обычаем – помещать в гробницы воткнутые мечи". Меч в сакральной системе координат степных народов являлся осью мира, и если в осетинском фольклоре нет мотива вынимания меча из камня/земли, то есть другой такой мотив, связанный с осью мира: выдергивание из земли серебряной/золотой коновязи героем.
В осетинской волшебной сказке, в значительной степени мифологической, популярен мотив колец: они дарятся герою девушками-птицами башни, а те, в свою очередь, являются парадигматическим вариантом девушек-птиц Молочного озера. Часто встречается в сказочной и в несказочной прозе, Нартовском эпосе осетин мотив охоты на белое животное, и он же присутствует в средневековых письменных источниках о Ланселоте. В еще одном сказочном сюжете герою дарит ружье (оружие) и дает имя своего отца Ахсара женщина, дом которой находится под белым камнем (нижний мир). Знаковую роль в источниках о Ланселоте и сармато-алано-осетинской духовной культуре играют зеркала и другая атрибутика, мотивы, сюжетные коллизии, ждущие пытливых исследователей.
Диана СОКАЕВА, старший научный сотрудник СОИГСИ им. В.И. Абаева ВНЦ РАН, доктор филологических наук.